Сергей Кожемякин

Индия переживает новый подъём протестного движения. Миллионы людей отвергают неолиберальный курс, обернувшийся катастрофой. Власть пытается отсрочить банкротство репрессиями и провоцированием межрелигиозной вражды.

Свобода для немногих

Ко второй годовщине Октябрьской революции В.И. Ленин подготовил ряд статей, в которых раскрыл суть свободы при капитализме. «Буржуазная демократия есть демократия пышных фраз, торжественных слов, велеречивых обещаний, громких лозунгов свободы и равенства, а на деле это прикрывает несвободу и неравенство… трудящихся и эксплуатируемых», — подчёркивал он в одной из работ.

( Collapse )

Опасность вторжения боевиков из Афганистана, о которой долго говорилось как о возможном следствии победы талибов, приобретает реальные черты. Новое афганское руководство обвиняет Душанбе во вмешательстве в дела страны и стягивает силы к границе.

На южных рубежах постсоветского пространства, похоже, реализуются самые негативные сценарии. 26 сентября заместитель главы талибского правительства Абдул Гани Барадар выступил с резкими заявлениями в адрес соседней республики. «Таджикистан вмешивается в наши дела, но на каждое действие есть противодействие», — сообщил он.

Перед этим воинственную запись в своём «Твиттере» сделал замминистра информации кабульского кабинета Забиулла Муджахид. По его словам, спецподразделения Исламского эмирата в составе тысяч бойцов переброшены в граничащую с Таджикистаном провинцию Тахар. Сама республика в сообщении Муджахида, правда, не упоминалась, а причиной передислокации названо «устранение угроз безопасности».

Тем временем ряд СМИ со ссылкой на источники в таджикской погранслужбе сообщили о готовящихся атаках на территорию Горно-Бадахшанской автономной области. Как утверждается, их могут совершить боевики «Джамаат Ансаруллах»*. Эта группировка в основном укомплектована выходцами из Таджикистана и, действуя в союзе с талибами, установила контроль над несколькими уездами афганской провинции Бадахшан. На размещённых ранее в интернете видеороликах её боевики грозили перенести джихад через границу.

( Collapse )

По мере расширения протестов растёт сознательность казахстанских трудящихся. Помимо повышения зарплат, их требования касаются расширения прав профсоюзов и недопустимости приватизации. Людей не останавливают ни судебный произвол, ни перетасовка чиновников.

Смена времён года никак не сказывается на забастовочной активности в Казахстане. С наступлением осени возникли новые очаги рабочего сопротивления, затронув прежде «малоподвижные» регионы.

В начале сентября в Кызылординской области приостановили работу свыше тысячи сотрудников компании «Аралтуз» — крупнейшего в республике производителя пищевой и технической соли. Ежегодно здесь выпускается до 450 тысяч тонн продукции, три четверти которой отправляется на экспорт. Однако положение работников иначе как нищенским не назовёшь. Оклад составляет в среднем 48 тысяч тенге (8,2 тыс. руб.), а с учётом всех надбавок, в том числе за вредные условия труда, — не более 80 тысяч (13,6 тыс. руб.). Причём в последний раз зарплата поднималась семь лет назад.

Не дождавшись ответа на многочисленные обращения, коллектив объявил забастовку и потребовал роста зарплаты на 50 процентов. Руководство компании решило отделаться 12-процентным повышением, посулив ещё одно в следующем году. Работники не прельстились подачками и продолжили забастовку. Компромисс был достигнут лишь спустя десять дней. Работодатель согласился повысить оклады на 22,5 процента с сентября и ввести дополнительное премирование за выполнение производственного плана.

( Collapse )

Сдержать пробуждение масс — такую задачу преследуют правящие классы Латинской Америки. Прибегая к временной маскировке и постоянной лжи, они раскалывают левые силы и используют их промахи для закрепления своей власти.

Буржуазия не сдаётся

В течение двух лет мир с тревогой и надеждой следит за событиями в Чили. Вспыхнувшие осенью 2019 года протесты поколебали «колыбель неолиберализма», окончательно разбив миф о «чилийском экономическом чуде». Миллионы людей выступили против глубочайшего неравенства, при котором женщины из бедных районов живут на 18 лет меньше своих богатых соотечественниц, а пенсии 80 процентов пожилых людей меньше минимальной зарплаты. Страна имеет одну из лучших систем частного здравоохранения, но пользуются ею меньше 20 процентов жителей. Остальные прибегают к услугам общественной медицины, страдающей от недофинансирования. До 20 тыс. человек ежегодно умирают, не дождавшись операции или приёма у нужного специалиста.

( Collapse )

Распрощаться с наследием «большевистской диктатуры» и построить «Новый Узбекистан». Такую цель поставило перед республикой её руководство. Принятая стратегия включает тотальную приватизацию и максимально выгодные условия для иностранных инвесторов.

Поведение правящих классов многих постсоветских государств заставляет вспомнить об экспериментах физиолога Ивана Павлова, доказавшего существование условных рефлексов. Как участники знаменитых опытов определённым образом реагировали на внешние раздражители — свет и звук, — так и нынешние политические элиты выработали удивительно схожие ответы на угрозы их господству. Любые кризисные явления непременно вызывают активизацию антисоветской и антикоммунистической риторики и в целом весьма вольное обращение с историей.

Не являются исключением власти центральноазиатских республик. В опубликованном на днях интервью президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев дал развёрнутую картину уже стартовавших реформ и ещё только разрабатываемых новшеств. При этом он без ложной скромности попытался вписать свои инициативы в широкий исторический контекст. По словам Мирзиёева, Узбекистан был колыбелью «двух великих эпох Возрождения». Первая из них пришлась на IX—XII века, вторая — на XIV—XV столетия. «Это исторический факт, доказанный и признанный мировой наукой», — подчеркнул президент.

( Collapse )

Руководство Таджикистана заявляет о безболезненном прохождении критического для планеты периода пандемии. Утверждения о высоком экономическом росте и об отсутствии роста бедности, однако, опровергаются серьёзными проблемами страны — скачком цен, топливным кризисом и массовыми задержками зарплаты.

Наскучив публике рассуждениями о японском, немецком, сингапурском и прочих «экономических чудесах», либеральные экономисты могут сконцентрироваться на новом феномене. В то время как весь мир зализывает раны, нанесённые полутора годами пандемии, Таджикистан демонстрирует образец стабильности и развития. Это явление тем более удивительно, что, казалось бы, всё обернулось против республики — от снижения переводов трудовых мигрантов до падения объёмов внешней торговли. Наслоившись на уже существовавшие проблемы беднейшей страны постсоветского пространства, эти вызовы должны были вызвать глубочайший кризис. Что, к слову, прогнозировали международные структуры вроде Всемирного банка, заявлявшие о неизбежности кратного роста числа малоимущих граждан.

Но таджикские чиновники разбили все эти построения. Как заявил недавно министр экономики и торговли Завки Завкизода, бедность в стране осталась на докризисном уровне, составив 26,3 процента. Рост экономики за первые шесть месяцев этого года, по его же словам, приблизился к 9 процентам, а промышленное производство выросло на 23 процента по отношению к аналогичному периоду прошлого года. Ничего подобного, добавил чиновник, страна не видела много лет.

( Collapse )

В Узбекистане существенно ослаблен контроль над религией. Упрощена процедура регистрации соответствующих организаций, в публичных местах можно будет носить хиджаб и другие культовые одеяния. Следуя рекомендациям из-за рубежа, власти рискуют вызвать всплеск экстремистских настроений, тем более что тревожные симптомы этого уже есть.

Как и в других республиках Центральной Азии, разрушение Советского Союза вызвало в Узбекистане «мусульманский ренессанс». Появлялись религиозные организации, одна за другой открывались мечети. Только за первые два года независимости их число выросло в 20 раз! Однако практически сразу этот процесс приобрёл радикальную окраску. Начались массовые выступления с требованием внедрения шариата — исламского права — и установления халифата. В Намангане исламисты даже захватили областную администрацию. Это привело к ужесточению государственной политики, но отпущенные на первых порах вожжи ещё долго давали о себе знать. В 1999 и 2000 годах боевики Исламского движения Узбекистана* пытались прорваться из Афганистана в Ферганскую долину, республика пережила серию кровавых терактов.

Жёсткие ограничения стали ослабляться с приходом к власти Шавката Мирзиёева. Многие осуждённые за экстремизм вышли на свободу, была отменена практика составления «чёрных списков». Туда вносили подозреваемых в симпатиях к радикальным течениям, осуществляя за ними усиленное наблюдение. Всего в таких списках находилось по меньшей мере 16 тысяч человек.

( Collapse )

Народы ближневосточных стран расплачиваются за преступления буржуазных элит. В Тунисе правящий класс пошёл на уловки в страхе перед протестами. Далёк от разрешения подпитываемый извне ливийский конфликт.

Верхушечный переворот

«Победа свободы над отсталостью и угнетением» — подобные тирады наводняли западные издания в разгар «арабской весны». Спустя десятилетие очевидны ошибочность таких оценок и криводушие их авторов. Число беженцев в регионе выросло с 2 до 19 млн, в большинстве стран снизился индекс человеческого развития. Например, Ливия, в 2010 году находившаяся в этом рейтинге на 53-м месте, опустилась на 110-е, а Сирия оказалась ниже Зимбабве. Ещё накануне пандемии более 50 млн жителей Ближнего Востока страдали от голода.

( Collapse )

Казахстан продолжают сотрясать забастовки, лучше всех официозных реляций говорящие о состоянии экономики и социальной сферы. За последние дни в республике протестовали нефтяники, энергетики, работники общественного транспорта. Их объединяет недовольство снижающимся уровнем жизни и вопиющей несправедливостью общественного устройства.

Вся тридцатилетняя история независимого Казахстана неотделима от самого безудержного популизма. Пытаясь избежать ответа за обнищание населения, деиндустриализацию, передачу природных богатств доморощенным и забугорным олигархам, власти кормили граждан сказками о скором процветании. Одной из таких пропагандистских химер является вхождение республики в тридцатку наиболее развитых стран мира. Причём если изначально ориентиром назывался 2050 год, то затем руководство Казахстана стало утверждать, что заветная цель будет достигнута гораздо быстрее.

Международная статистика не разделяет этот оптимизм. Так, в 2009 году по объёму ВВП на душу населения республика находилась на 56-м месте, а по итогам прошлого года оказалась на 59-м. Но даже если Казахстану всё-таки удастся решить эту задачу, «сливки снимут» лишь те, кто входит во власть и в крупный бизнес. Трудящимся же предложат порадоваться этой «победе».

( Collapse )

Триумф «Талибана»* не сделал будущее Афганистана более предсказуемым. Нормализации препятствуют межэтническая напряжённость, неоднородность новой власти и влияние внешних сил, не желающих терять контроль над страной.

Изнанка «горячего августа»

Капиталистическая система всё чаще сталкивается с моментами истины. Мировой финансовый кризис 2008 года разбил представления об устойчивости глобализированной экономики. Пандемия разоблачила миф о буржуазных социальных институтах как образце эффективности и доступности. Своё место в этом ряду обязательно займёт бесславное завершение двадцатилетней оккупации Афганистана. Оно не только доказало невозможность успешного «экспорта демократии», но и продемонстрировало глубочайшее разложение политических структур капиталистических держав. Коррупция, обман, нерадивость на всех уровнях — вплоть до президентских администраций — как в зеркале отразились в афганской кампании.

( Collapse )